1930. Красная Армия в 1920-е - 1930-е годы
Условия и ход Гражданской войны вызвали к жизни выдвинутую Троцким концепцию постоянной армии с четкой внутренней иерархией и значительным участием бывших офицеров царской армии. Вплоть до начала 20-х годов левое крыло в большевистской партии спорило с этой концепцией, противопоставляя ей некогда разработанную Лениным идею рабочей милиции и принципиально демократических механизмов ее управления.
Активное несогласие с установками военной политики, равно как и с личностью самого военного комиссара Троцкого, проявлялось даже в рядах «красных командиров» (Фрунзе, Ворошилов, Буденный, Тухачевский, Гусев): их уверенность в себе сильно выросла после побед в Гражданской войне. Они мечтали об осуществлении мировой революции силами армии революционного покроя и международного радиуса действия, которая должна была формироваться исключительно из рабочих и квазипролетарских слоев сельского населения.
Видя в себе опору революционной системы в армии, они со всей остротой критики обрушивались на зародившийся в дни Февральской революции институт политических комиссаров, которые должны были наблюдать за идеологической лояльностью офицеров, тем самым создавая в армии двойную систему иерархии. Однако по окончании Гражданской войны военно-политические споры по необходимости были свернуты из-за прагматизма политики, диктовавшейся экономическими и финансовыми нуждами. Состав армии с марта 1921 по конец 1923 года сократился с 4,4 млн. человек до 560 тысяч.
Фактически возникла смешанная форма, включавшая в себя регулярную армию, а также мобилизуемый при необходимости территориальный резерв, к которому причислялись по получении двухмесячной военной подготовки три четверти всех военнообязанных. Спору между Троцким и «красными командирами» суждено было решиться в пользу последних: в январе 1925 года Троцкий по настоянию Сталина был заменен на должности военного комиссара Михаилом Фрунзе, которому теперь в свою очередь предстояло преодолевать сопротивление левых большевиков, чтобы установить в армии единую систему иерархии.
Между тем, во второй половине 20-х годов произошла как идеологическая, так и материально-финансовая консолидация Красной Армии: доля получивших образование еще в царской время офицеров к середине 20-х годов снизилась до 15%; напротив, доля офицеров-большевиков возросла с 22,5% в 1922 до 47% в 1926, причем, к примеру, в 1927 году средний процент членов партии в армии (16%) превышал средний процент по России в 20 раз.
Благодаря функции политического воспитания Красная Армия превратилась в стабилизирующую систему и социообразующий фактор, позволивший воплотить в реальность лозунг о «смычке рабочего класса и крестьянства». Возросшее самосознание армии, ее отличие от остального общества и строгая иерархичность внутри отразились и в символическом возобновлении нашивок и погон.
В период второго пятилетнего плана (1933 - 1937) решительно улучшилось техническое оснащение Красной Армии - танками, артиллерией, самолетами - и началось формирование соответствующих войсковых бригад.
Численность армии в мирное время к 1935 году удвоилась и достигла 1,3 млн. солдат, причем три четверти всех военнообязанных теперь постоянно были под ружьем. Начавшееся в мае 1937 года обезглавливание Красной Армии, в ходе которого вышла в отставку половина всех офицеров и генералов, из которых большая часть была арестована, только внешне противоречит тенденциям перевооружения и увеличения численности личного состава.
Отставки, аресты и репрессии коснулись в первую очередь офицеров самого высокого ранга (например, знаменитых маршалов Тухачевского, Блюхера и Егорова) и должны были реализовать претензию Сталина на неограниченное единовластие, в том числе и в армейской верхушке, которая хотя и была уже строго большевистской, но еще не была предана исключительно Сталину.
То, что «кровопускание Красной Армии» (репрессиям подверглось примерно 40.000 офицеров) вопреки тому, что численность руководящих кадров немедленно была с избытком восстановлена, должно было повлечь за собой значительные потери в военном знании и опыте, стало ясно сразу же после нападения Гитлера на СССР 22 июня 1941 года.
Активное несогласие с установками военной политики, равно как и с личностью самого военного комиссара Троцкого, проявлялось даже в рядах «красных командиров» (Фрунзе, Ворошилов, Буденный, Тухачевский, Гусев): их уверенность в себе сильно выросла после побед в Гражданской войне. Они мечтали об осуществлении мировой революции силами армии революционного покроя и международного радиуса действия, которая должна была формироваться исключительно из рабочих и квазипролетарских слоев сельского населения.
Видя в себе опору революционной системы в армии, они со всей остротой критики обрушивались на зародившийся в дни Февральской революции институт политических комиссаров, которые должны были наблюдать за идеологической лояльностью офицеров, тем самым создавая в армии двойную систему иерархии. Однако по окончании Гражданской войны военно-политические споры по необходимости были свернуты из-за прагматизма политики, диктовавшейся экономическими и финансовыми нуждами. Состав армии с марта 1921 по конец 1923 года сократился с 4,4 млн. человек до 560 тысяч.
Фактически возникла смешанная форма, включавшая в себя регулярную армию, а также мобилизуемый при необходимости территориальный резерв, к которому причислялись по получении двухмесячной военной подготовки три четверти всех военнообязанных. Спору между Троцким и «красными командирами» суждено было решиться в пользу последних: в январе 1925 года Троцкий по настоянию Сталина был заменен на должности военного комиссара Михаилом Фрунзе, которому теперь в свою очередь предстояло преодолевать сопротивление левых большевиков, чтобы установить в армии единую систему иерархии.
Между тем, во второй половине 20-х годов произошла как идеологическая, так и материально-финансовая консолидация Красной Армии: доля получивших образование еще в царской время офицеров к середине 20-х годов снизилась до 15%; напротив, доля офицеров-большевиков возросла с 22,5% в 1922 до 47% в 1926, причем, к примеру, в 1927 году средний процент членов партии в армии (16%) превышал средний процент по России в 20 раз.
Благодаря функции политического воспитания Красная Армия превратилась в стабилизирующую систему и социообразующий фактор, позволивший воплотить в реальность лозунг о «смычке рабочего класса и крестьянства». Возросшее самосознание армии, ее отличие от остального общества и строгая иерархичность внутри отразились и в символическом возобновлении нашивок и погон.
В период второго пятилетнего плана (1933 - 1937) решительно улучшилось техническое оснащение Красной Армии - танками, артиллерией, самолетами - и началось формирование соответствующих войсковых бригад.
Численность армии в мирное время к 1935 году удвоилась и достигла 1,3 млн. солдат, причем три четверти всех военнообязанных теперь постоянно были под ружьем. Начавшееся в мае 1937 года обезглавливание Красной Армии, в ходе которого вышла в отставку половина всех офицеров и генералов, из которых большая часть была арестована, только внешне противоречит тенденциям перевооружения и увеличения численности личного состава.
Отставки, аресты и репрессии коснулись в первую очередь офицеров самого высокого ранга (например, знаменитых маршалов Тухачевского, Блюхера и Егорова) и должны были реализовать претензию Сталина на неограниченное единовластие, в том числе и в армейской верхушке, которая хотя и была уже строго большевистской, но еще не была предана исключительно Сталину.
То, что «кровопускание Красной Армии» (репрессиям подверглось примерно 40.000 офицеров) вопреки тому, что численность руководящих кадров немедленно была с избытком восстановлена, должно было повлечь за собой значительные потери в военном знании и опыте, стало ясно сразу же после нападения Гитлера на СССР 22 июня 1941 года.
