1927. Традиция празднования юбилеев и годовщин
Вскоре после Октябрьской революции в Советской России сформировалась прочная традиция публично и с помпой праздновать революционные годовщины и юбилеи.
Уже в первую годовщину Октября в 1918 году дома Москвы и Петрограда украшались авангардистскими декорациями, на которых изображались революционные символы, сцены исторических событий и сражений, а также героические фигуры рабочих, крестьян и солдат. Необходимым элементом возникающей советской культуры годовщин стал военный парад на Красной площади, который принимала тогдашняя военная и политическая элита страны. Другим важнейшим праздником был, само собой разумеется, Первомай.
В 1920 году с большим пафосом и соответствующими организационными издержками Октябрьские события были воспроизведены еще раз в форме героического спектакля, постановка которого слабо походила на исторический прототип; цель, прежде всего, состояла в том, чтобы создать революционный миф, который должен был стать новым медиальным и официальным образом Октябрьской революции.
С триумфом встречена также 10-я годовщина Октябрьской революции (1927). Специально созданный для этого подготовительный комитет наподобие генерального штаба планировал все мероприятия, демонстрации и шествия; саморепрезентация новой Советской власти, еще более сплотившейся и укрепившейся в годы нужды и Гражданской войны, регламентировалась в самых мелких деталях. При помощи таких фильмов, как, например, «Октябрь» С. Эйзенштейна и Г. Александрова, а также плакатов, задавался обязательный в медиальном аспекте способ трактовки исторических событий.
В 30-е годы официальные торжества все больше превращались в вознесение дифирамбов и осанны в адрес генерального секретаря партии Иосифа Сталина; культ его личности проявлялся, прежде всего, в демонстрациях и шествиях, которые в 30-е годы оказались самой эффективной - с точки зрения воздействия на массы - формой презентации. Плакаты были обязательным элементом формирования собственного имиджа. Таким образом, Сталин взирал сверху на людей не только с высоты мавзолея Ленина, но и с бесчисленных транспарантов, которые несли участники демонстраций, и с громадных конструкций, укрепленных на стенах зданий. В 1950 году плакатист Виктор Корецкий даже сделал эту сцену темой специального плаката: «Любимый Сталин - счастье народное!».
В спортивных парадах и юбилейных шествиях 30-х годов выражалось официально провозглашенное массовое настроение – в полном соответствии со сталинским лозунгом: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Инсценированный оптимизм так убедительно укоренился в массовом сознании как главное настроение, что еще и десятилетия спустя его вспоминали как важный признак тех времен.
Начиная с 50-х годов, революционные юбилеи и государственные праздники все больше и больше становятся поводом для демонстраций военной мощи («холодная война»), достигая своего апогея в 70-е годы, когда по Красной площади провозились межконтинентальные ракеты и проезжали бесконечные бронетанковые колонны.
За более чем 70 лет Советской власти сложилась традиция политической инструментализации праздников, которая, если сравнивать ее с дореволюционной религиозной традицией, была даже более скромной, а после 1991 года – и вовсе почти полностью исчезла. Советская культура плаката очень существенно влияла на эту практику празднеств и юбилеев, поскольку именно последние были поводами к производству и распространению большого количества плакатов.
Уже в первую годовщину Октября в 1918 году дома Москвы и Петрограда украшались авангардистскими декорациями, на которых изображались революционные символы, сцены исторических событий и сражений, а также героические фигуры рабочих, крестьян и солдат. Необходимым элементом возникающей советской культуры годовщин стал военный парад на Красной площади, который принимала тогдашняя военная и политическая элита страны. Другим важнейшим праздником был, само собой разумеется, Первомай.
В 1920 году с большим пафосом и соответствующими организационными издержками Октябрьские события были воспроизведены еще раз в форме героического спектакля, постановка которого слабо походила на исторический прототип; цель, прежде всего, состояла в том, чтобы создать революционный миф, который должен был стать новым медиальным и официальным образом Октябрьской революции.
С триумфом встречена также 10-я годовщина Октябрьской революции (1927). Специально созданный для этого подготовительный комитет наподобие генерального штаба планировал все мероприятия, демонстрации и шествия; саморепрезентация новой Советской власти, еще более сплотившейся и укрепившейся в годы нужды и Гражданской войны, регламентировалась в самых мелких деталях. При помощи таких фильмов, как, например, «Октябрь» С. Эйзенштейна и Г. Александрова, а также плакатов, задавался обязательный в медиальном аспекте способ трактовки исторических событий.
В 30-е годы официальные торжества все больше превращались в вознесение дифирамбов и осанны в адрес генерального секретаря партии Иосифа Сталина; культ его личности проявлялся, прежде всего, в демонстрациях и шествиях, которые в 30-е годы оказались самой эффективной - с точки зрения воздействия на массы - формой презентации. Плакаты были обязательным элементом формирования собственного имиджа. Таким образом, Сталин взирал сверху на людей не только с высоты мавзолея Ленина, но и с бесчисленных транспарантов, которые несли участники демонстраций, и с громадных конструкций, укрепленных на стенах зданий. В 1950 году плакатист Виктор Корецкий даже сделал эту сцену темой специального плаката: «Любимый Сталин - счастье народное!».
В спортивных парадах и юбилейных шествиях 30-х годов выражалось официально провозглашенное массовое настроение – в полном соответствии со сталинским лозунгом: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Инсценированный оптимизм так убедительно укоренился в массовом сознании как главное настроение, что еще и десятилетия спустя его вспоминали как важный признак тех времен.
Начиная с 50-х годов, революционные юбилеи и государственные праздники все больше и больше становятся поводом для демонстраций военной мощи («холодная война»), достигая своего апогея в 70-е годы, когда по Красной площади провозились межконтинентальные ракеты и проезжали бесконечные бронетанковые колонны.
За более чем 70 лет Советской власти сложилась традиция политической инструментализации праздников, которая, если сравнивать ее с дореволюционной религиозной традицией, была даже более скромной, а после 1991 года – и вовсе почти полностью исчезла. Советская культура плаката очень существенно влияла на эту практику празднеств и юбилеев, поскольку именно последние были поводами к производству и распространению большого количества плакатов.
