Культ Сталина и плакат в 1930-е годы
Почитание генерального секретаря ЦК КПСС Иосифа Сталина, характерное для советской пропаганды, было специально сконструированным медиа-фактом, результатом интенсивной, всеохватной и целенаправленной деятельности всех политических и государственных учреждений. Любая информация о политической жизни, да и сама пропаганда были немыслимы без упоминания имени Сталина.
Сталин - это концепция, форма жизни, окружение, медиальное пространство. В выражаемом обществом поклонении, благодарности, даже любви к Сталину сказалось радикальное и концентрированное выражение жизненной установки советских людей по отношению к новому мощному индустриальному государству: народ почитал образ вождя, подразумевая под ним себя.
Образ Сталина окончательно сформировался после 1928 года. Его появление на пропагандистской сцене поначалу не было ни помпезным, ни монументальным. Но в то же время, в отличие от Ленина, он не изображался в карикатурном виде. Впервые Сталин появился в небольшом плакате В. Дени, «выкуривающим» своей знаменитой трубкой противников советской власти. Чуть позже Б. Ефимов изобразил его новым «рулевым» СССР, - этот образ будет неоднократно использоваться в 30-е годы. Образ Ленина таким образом был оттеснен на задний план.
1931 год стал поворотным в пропаганде Сталина; в фотомонтажных плакатах Г. Клуциса явно обозначился переход к монументальности. Сталин выходит из тени Ленина и занимает место вождя в политической иконографии. Сначала фигура Сталина изображается в окружении народа и единомышленников. Однако вскоре она начинает возвышаться над политической элитой и массами, что хорошо видно в плакатах Клуциса 1933 года («Под знаменем Ленина за социалистическое строительство»).
Эта монументализация при постоянстве облика, одежды и жеста (серая войсковая шинель, поднятая в приветствии рука), привела к почти полному окаменению фигуры, особенно - в сценах приветствия вождя в плакатах Клуциса в 1935 - 1936 гг. («Кадры решают все»). Статичность и явное нарушение линейной перспективы напоминают композиционные принципы русской иконы. Сталин, изображенный крупным планом, не контактирует со зрителем, его взгляд направлен мимо людей, в пространство. Для художника важнее было обозначить мотив присутствия, чем включать портрет в образный контекст, в определенный сюжет.
Конечно же, параллельно с этим издавались плакаты, которые решали образ Сталина в жанровом ключе: Сталин на своем рабочем месте в Кремле, заботливый Сталин с ребенком на руках… Сталин таким образом одновременно был и реальной фигурой, и трансцендентальной, и человеком, и божеством (В. Говорков. «О каждом из нас заботится Сталин в Кремле»).
После победы во Второй мировой войне культ Сталина достиг своего апогея. Он стал героем плакатного «династического портрета», известного с XIX столетия. Победа в войне обогатила набор его персональных атрибутов: ордена и знаки отличия, белый китель генералиссимуса. И в то же время к концу 40-х годов репертуар ситуаций становится меньше и ритуальная жестикуляция - ограниченней: рука Сталина застывает поднятой вверх в жесте, указывающем путь или демонстрирующем что-либо. К сценам всеобщего почитания и торжественного выхода вождя к людям (эти сцены требуют показа рядом со Сталиным аудитории, «массовки»), добавляются решения, в которых Сталин изображается все более обособленным и отдаленным от других. Аура вокруг фигуры вождя уже не допускает приближения к нему людей.
В эпоху перестройки фигура Сталина - в ходе критического столкновения с историческим наследством - внезапно приобрела совершенно новый характер. Мишенью критики оказалась не только свойственная ему монументальность - в Сталине видели машину смерти, виновника террора и преследований. Персонификация всего зла в личности Сталина, полное отождествление его с практикой тоталитаризма придало образу Сталина всеобъемлющие черты: он один отвечал за уничтожение русской культуры и за преследования миллионов невинных людей.
Сталин - это концепция, форма жизни, окружение, медиальное пространство. В выражаемом обществом поклонении, благодарности, даже любви к Сталину сказалось радикальное и концентрированное выражение жизненной установки советских людей по отношению к новому мощному индустриальному государству: народ почитал образ вождя, подразумевая под ним себя.
Образ Сталина окончательно сформировался после 1928 года. Его появление на пропагандистской сцене поначалу не было ни помпезным, ни монументальным. Но в то же время, в отличие от Ленина, он не изображался в карикатурном виде. Впервые Сталин появился в небольшом плакате В. Дени, «выкуривающим» своей знаменитой трубкой противников советской власти. Чуть позже Б. Ефимов изобразил его новым «рулевым» СССР, - этот образ будет неоднократно использоваться в 30-е годы. Образ Ленина таким образом был оттеснен на задний план.
1931 год стал поворотным в пропаганде Сталина; в фотомонтажных плакатах Г. Клуциса явно обозначился переход к монументальности. Сталин выходит из тени Ленина и занимает место вождя в политической иконографии. Сначала фигура Сталина изображается в окружении народа и единомышленников. Однако вскоре она начинает возвышаться над политической элитой и массами, что хорошо видно в плакатах Клуциса 1933 года («Под знаменем Ленина за социалистическое строительство»).
Эта монументализация при постоянстве облика, одежды и жеста (серая войсковая шинель, поднятая в приветствии рука), привела к почти полному окаменению фигуры, особенно - в сценах приветствия вождя в плакатах Клуциса в 1935 - 1936 гг. («Кадры решают все»). Статичность и явное нарушение линейной перспективы напоминают композиционные принципы русской иконы. Сталин, изображенный крупным планом, не контактирует со зрителем, его взгляд направлен мимо людей, в пространство. Для художника важнее было обозначить мотив присутствия, чем включать портрет в образный контекст, в определенный сюжет.
Конечно же, параллельно с этим издавались плакаты, которые решали образ Сталина в жанровом ключе: Сталин на своем рабочем месте в Кремле, заботливый Сталин с ребенком на руках… Сталин таким образом одновременно был и реальной фигурой, и трансцендентальной, и человеком, и божеством (В. Говорков. «О каждом из нас заботится Сталин в Кремле»).
После победы во Второй мировой войне культ Сталина достиг своего апогея. Он стал героем плакатного «династического портрета», известного с XIX столетия. Победа в войне обогатила набор его персональных атрибутов: ордена и знаки отличия, белый китель генералиссимуса. И в то же время к концу 40-х годов репертуар ситуаций становится меньше и ритуальная жестикуляция - ограниченней: рука Сталина застывает поднятой вверх в жесте, указывающем путь или демонстрирующем что-либо. К сценам всеобщего почитания и торжественного выхода вождя к людям (эти сцены требуют показа рядом со Сталиным аудитории, «массовки»), добавляются решения, в которых Сталин изображается все более обособленным и отдаленным от других. Аура вокруг фигуры вождя уже не допускает приближения к нему людей.
В эпоху перестройки фигура Сталина - в ходе критического столкновения с историческим наследством - внезапно приобрела совершенно новый характер. Мишенью критики оказалась не только свойственная ему монументальность - в Сталине видели машину смерти, виновника террора и преследований. Персонификация всего зла в личности Сталина, полное отождествление его с практикой тоталитаризма придало образу Сталина всеобъемлющие черты: он один отвечал за уничтожение русской культуры и за преследования миллионов невинных людей.
